Город без людей - Страница 87

Олег, лишённый малейших иллюзий по поводу своих боевых навыков, даже не пытался принять участие в этой кровавой свалке, а кинулся наверх, на галерею, где с белым от ужаса лицом стоял, раскачиваясь в прострации, профессор. И, уже отступая задом на лестницу, он увидел картину настолько дикую, что решил, что это чересчур даже для такой ночи. Раненый полковник Карасов, подползая к убитому чудовищу, жадно слизывал с пола его чёрную кровь…

На профессора было жалко смотреть. Глядя из-за ограждения галереи на развернувшуюся внизу бойню, он был бледен как мел, на глазах теряя остатки адекватности.

— Что же делать? Что делать! — пробормотал он срывающимся голосом, обращаясь к Олегу.

К сожалению, священник сам был не в том состоянии, чтобы поддержать впавшего в отчаяние научника. Он не верил, что это происходит на самом деле: грохот выстрелов, крики умирающих и мечущиеся в лучах фонарей чудовища. Это не то, к чему готовила его жизнь — такие вещи должны случаться исключительно по ту сторону киноэкрана, с персонажами фильмов ужасов. В жизни этой картине сильно не хватало зловещей музыки и рапидной съёмки — все было слишком реально. Особенно звуки и запахи.

Силы защитников вокзала таяли — не готовые к отражению такой атаки солдаты расстреляли носимый боекомплект, а пополнить запас патронов не было времени. В рукопашной же у людей шансов не было. Какой-то момент ситуацию удерживал один Гилаев, поливавший тварей из ручного пулемёта, но потом в пристёгнутом коробе кончилась лента, и его смяли, отшвырнув с пути, сразу два рвущихся внутрь инсектоида.

В этот момент на галерее появился полковник Карасов. Вид его был страшен — залитый красной своей и чёрной чужой кровью, он выглядел не менее ужасно, чем бушевавшие внизу чудовища. Схватив за шиворот профессора, он буквально бросил его к аппаратуре.

— Портал! — заорал он. — Портал включай, сука! Бегом!

— Но… — начал было научник, однако одного взгляда в бешеные глаза полковника ему хватило чтобы заткнуться и, мелко закивав, начать щёлкать переключателями.

Вращавшийся внизу маховик взвыл, меняя тональность, и стал слышен — до этого привыкшее к ровному гулу ухо просто не воспринимало фоновый звук. И в тот же момент твари прекратили атаку, остановились, как бы задумавшись на секунду и, развернувшись, кинулись к выходу. Олег подскочил к окну и увидел в тусклом свете нескольких уцелевших на улице ацетиленовых фонарей, как десятки инсектоидов бегут к арке портала и бесследно исчезают в пространстве под ней.

— Они же идут туда! — с истерикой в голосе констатировал очевидное профессор. — Там же люди! Надо выключить установку!

Он сделал движение к пульту, но наткнулся носом на ствол пистолета Карасова.

— Стоять, падла! — сказал полковник неожиданно спокойным тоном. — Пристрелю нахуй.

Глядя поверх ствола в белое лицо Карасова, научник торопливо сделал шаг назад. За окном в наступающих предрассветных сумерках скрывались под аркой последние твари.

— Все, вырубайте! — сказал полковник устало, убирая в кобуру пистолет. — К полудню мне понадобится вся мощность установки, надо компенсировать потери.

Утром Олег помогал выносить трупы и паковать их в специальные мешки — и такой груз оказался заботливо припрятан на складе. Это было логично, но от такой предусмотрительности священнику стало окончательно нехорошо. Выглядели растерзанные тела ужасно, пахли ещё хуже, но он крепился изо всех сил. Мрачные, с осунувшимися лицами военные складывали своих погибших товарищей на платформе, готовя к отправке за портал. Их было слишком много: из примерно сотни человек уцелело меньше половины, и ряд мешков вышел длинным. Олег сначала хотел попросить у Карасова разрешения прочитать над ними молитву, но потом решил — уж на это ему точно ничьего разрешения не требуется.

— Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставившихся рабов Твоих, братьев наших…

Солдаты обнажили головы и слушали молча. Многие из них были ранены и тоже ждали отправки, сидя на краю платформы. Тяжёлых вынесли на носилках — к счастью, у военных оказался медик, способный оказать первую помощь и, к ещё большему счастью, в ночной бойне он уцелел. Когда Олег дошёл до «…Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь», — портал уже активировался. Маневровый дизелёк подал открытый товарный вагон под погрузку. Из портала снова, как чёртик из табакерки, выскочил Серый, и они с Карасовым отошли подальше — видимо, выяснять отношения. Олег не слышал их беседы, но вид у полковника был самый что ни на есть мрачный. Удивительно, но рана его, похоже, совершенно не беспокоила — он не только не собирался сопровождать своё разбитое войско в портал, но и, кажется, действовал рукой совершенно спокойно, хотя Олег отчётливо помнил, что лапа чудовища буквально насквозь пробила ему плечо. Между тем, солдаты выносили из вокзала тварей, которых всё-таки смогли убить ночью — три буквально превращённых пулями в кружево тела. Их закинули в тот же вагон, правда, без мешков, завернув в полотнище какого-то брезента. Карасов и Серый расстались явно недовольные друг другом, Серый вспрыгнул на подножку тепловоза, и маленький скорбный поезд отбыл за портал. Олег с запозданием подумал, что, наверное, он мог бы уехать с ранеными — отчего-то ему казалось, что никто не стал бы препятствовать этому. И удивился себе — почему эта мысль раньше не пришла ему в голову? Но, пораздумав ещё, он решил: вряд ли это было хорошей идеей — с той стороны его точно не оставят в покое и не отпустят восвояси, уж слишком много ему стало известно. Но и это рассуждение ему пришло после, как самооправдание — значит, внутреннего порыва немедленно сбежать не было? А ведь, казалось бы, после пережитого ужаса он должен был только об этом и мечтать!